«Защитник» переключил карту со штаба на территории Ивартэна… Ветер захрипел под сухим треском молнии, как руггер под кнутом-разрядником. Я стиснул зубы, чтобы из горла не вырвался подобный хрип — злой стон…
— S9, воздушные патрули обойти можно, если крысы точно их определят. Но наземные пограничные посты постоянного наблюдения пройти невозможно.
— Четыре линии… Их поле «зрения» охватывает и наземную, и подземную часть… Эти хладнокровные твари смогут их преодолеть… Надо еще подумать.
Я перебрался на пару ступенек выше. Шум отвлекает — грохот усиливается, в открытую дверь врывается шальной ветер — он уже захлебывается в своей силе. Холодно ужасно. «Защитник» пошел смотреть, что там творится… Я открыл сумку — внутри только пустая чернота… Провел по ней рукой — теплая. Хорошо Кот под пустоту маскируется.
— Вылезай!
Вылезла одна голова и смотрит так жалобно…
— Нет. Ты же сам сказал, чтобы я сидел тихо…
А черт с ним… Сидит там в тепле и сухости… А вот мне скоро придется по воде идти — главное, чтобы не пришлось плыть…
«Защитник» застыл в дверном проеме — видно оттуда немного, но ветер не дает выйти даже в зал.
— Что там?
— Здания рушатся. Улица завалена.
— Выход есть?
— Да, S9. Пока есть. Но ветер крепчает.
Сидишь тут как в клетке, а время идет… Темно, как в могиле, уже ночь, наверное… Да, точно.
— D40, буди, если что.
Проснулся сам из-за того, что на меня обрушилась тишина. «Защитник» так и стоит в дверном проеме.
— Пошли, S9.
Мой «передатчик» спит у меня на плече…
— Крыс, готов к походу?
— Нужно выйти на улицу и посмотреть, куда дальше.
Вылезать пришлось через окно: разрушения — как после воздушного штурма — каркасы зданий оголены, пусты, опутаны вырванными ветром кабелями, улицы завалены тяжелыми плитами до второго уровня. Взобрался на одну из них — стою над завалами прямо как на постаменте. Как только я всмотрелся вдаль над этой разрухой, Крыс начал царапать погон…
— Отсюда уже спуск виден. На боковую лестницу надо идти.
Двери на лестницу нет. Похоже, ее срезали при штурме Шаттенберга, но и шторм руки приложил. Лестница покорежена… Ничего, спуститься все-таки можно.
Спускаемся очень медленно, с поверхности стекают струи воды — стараюсь уклоняться, но мы с Крысом уже совершенно промокли, и глаза снова заливает. Воды внизу натекло немеренно: кажется, затопило переход минус третьего и минус четвертого уровня. Я остановился чуть выше границы воды…
— Вот и пришли. Крыс, дверь здесь какая? Как расходится?..
— Не знаю. Мы не можем открывать такие двери — не пользуемся: у нас свои ходы есть.
Мы в эти ходы точно не пролезем… Если «защитник» дверь открыть не сможет, придется другой путь искать. Какой бы силой он не обладал, с такой толщей воды ему не справиться — это же легкий андроид…
— D40, проверь, что там.
— Я готовлюсь.
«Защитник» спустился по лестнице под воду, как герой древнего эпоса, и скоро пропал из вида в глубокой темноте. Я устроился на ступенях и стал ждать. Попытался вытащить Кота из сумки — тщетно. Тот цепляется изо всех сил — совсем перетрусил. Он меня начал раздражать — это не дело.
— Вылезай.
Показалась голова — несчастная и разлохмаченная… Меня этим не пронять…
— Айнер, мне страшно. Спрячь меня за воротом шинели… Нет, пусть меня «защитник» спрячет…
— Ты о чем думаешь? Учись отвечать за свои решения. Хотел пойти — пошел, а как оказалось, что все не так просто, спрятаться хочешь?
— Да.
— То, что тебя как балласт взяли — это ладно. Но то, что балласт таким цепким будет — не оговаривалось.
— Я же не знал, что все это так страшно…
— Тебя предупреждали. Вы коты все такие? Сидел бы в своей норе и не высовывался. Зачем выпендривался — «мы придумаем», «мы сделаем»? Думаешь, раз «говорить» умеешь, можно болтать все, что хочется? Нарывался на неприятности и нарвался.
Он попробовал снова нырнуть в сумку, но он у меня сейчас не туда нырнет… Из моей хватки не вывернется. Беру Кота за шкирку и бросаю в воду… Орет, как резанный…
Крыс скребет погон… Подключаюсь к нему…
— Патрули подняли?
— Нет. Это жестоко.
— Что?..
— Ты с ним поступаешь жестоко, офицер.
— Ничего подобного. Он должен научиться преодолевать страхи.
— Он преодолеет страх, когда будет нужно.
— Страх мало преодолеть — надо понимать, когда и для чего ты должен это сделать.
— Если он не сможет, то не надо на него рассчитывать.
— Крыс, у нас тех людей, на которых нельзя рассчитывать, тех людей, для которых это система, неподдающаяся коррекции, — ликвидируют. Пусть знает, куда лезет и отвечает за свои поступки.
— Он не человек. Он не может отвечать за свои поступки в мире людей. За них должны отвечать люди.
— Поясни.
— Он не понимает, что делает. Ты приблизил к нему дела людей, теперь ты отвечаешь за это.
— Все верно.
— Я знаю про ваши тренировки, на которых люди привыкают к смерти.
— Да, нас подвергают контролируемой смерти, но так, что мы не знаем об этом контроле.
— Люди осознают смерть больше, чем коты. Коты к ней не привыкнут.
— Крыс, главное, это осознание последствий необдуманных действий. Когда кто-то не понимает, куда соваться не следует, несмотря на объяснения, приходится использовать более убедительные методы.
Крыс очень проницательно вперился в меня глазками бусинками — не каждый выдержит такой бдительный взгляд своего «эполета»… Да, схема и к нам применима…