Последний день может стать первым - Страница 41

— Знаем… а декодировать не выходит! Нейросигнал — штука непростая! Допускаются какие-то неточности!

— Но как?!

— Кот, это очень тонкие процессы…

— Что это значит?

— Значит, что мы вгрызлись в ту область высшего нейроуправления, которая доступна лишь для наших зубов…

— Так вы можете это сделать, пользуетесь этим, но не все про это знаете — так что ли?

— Люди всегда так делают — что-то изучают, изобретают, потом проверяют, обнаруживают побочные действия, думают, как с ними бороться, изобретают что-то новое… Мы экспериментаторы. А эксперимент не что иное, как провокация.

— Как все сложно…

— Не так уж и сложно — везде есть система, главное — ее понять.

— Потрясающе! Безграничное понимание!..

— Безгранично только то, чего мы не понимаем.

— Как это?

— Да не важно.

— А как же об этом не узнали шпионы?..

— У нас были очень действенные методы борьбы со шпионажем, даже слишком действенные… Нам удалось обеспечить секретность (средств на это ушло немеренно). Мы запустили новую систему.

— Так началась эта война?

— Да, Кот. Она длилась ровно сутки, как и было запланировано. Осложнений с нашей стороны, конечно, ожидали, но не так скоро. Тогда война рассчитывалась, как смутный прогноз будущего. Командование и это учло, мы не стали ждать — приказ о начале боевых действий был отдан Центру задолго до того, как война стала по-настоящему неизбежным последствием кризиса.

— А если бы вообще не стала?..

— Она была неизбежна — на другом временном отрезке. Не думай, что «золотые драконы» не имели на этот отрезок времени своих планов. Они тоже идут на риск, если других вариантов нет.

— А этих вариантов действительно не было?

— Были — крайние: отказаться от всего и выживать, как придется, или уходить за пределы галактики — всем и в ничто. Мы сражались за земли нашей планеты…

— Я что-то никак в толк не возьму, почему «драконы» не были готовы к тому, что вы вытворили, если уже знали, что вы что-то вытворите?..

— Недооценили наше отчаяние — они тоже готовились к агрессии. Готовились осторожно, чтобы избежать разрушений и неуправляемого хаоса, но в результате оказалось, что их разработки не уступали нашим.

— Им тоже пришлось послать к черту мировые соглашения?

— А то как же? Не то война тянулась бы до бесконечности в определенном равновесии, и затраты энергии были бы равнозначны уничтожению всего нашего мира.

— Как сейчас, да?

— Почти… Искали наиболее совместимые с ним варианты.

— И не нашли…

— Молчи лучше… Мы напали на рассвете — до восхода солнца. Военные базы противника были захвачены еще до того, как последовала реакция. Наш враг не успел ни ответить, ни подключить защиту. Это была сложная комбинация синхронных действий. Мы взяли воздух, штурмовали города… И порядок навели быстро. Очаги сопротивления были подавлены, территории оккупированы.

— А как же вы?.. Вы же снова могли все уничтожить…

— Нет, все было рассчитано. При нынешнем состоянии планеты максимум, что мы могли себе позволить — точечные лучевые удары. Это была не такая бесконтрольно-разрушительная война, как предыдущая, а больше походила на интеллектуальный поединок на виртуальном поле.

— И ваши противники ничего не смогли сделать?

— На тот момент ничего. Войну мы выиграли и получили доступы к их ресурсам.

— А что вы делали с людьми?.. Вы же захватили их земли…

— Мы оккупировали их территории, установили свою власть.

— Вы их уничтожали…

— Мы не собирались ликвидировать население захваченных территорий. К ужесточению мер перешли из-за жесткого сопротивления. Мы делали все, чтобы этого избежать, но не получилось…

— Что это значит?

— Стали проводить зачистки. Хотели на корню сопротивление прервать.

— Почему?

Кот от нетерпения дергает хвостом… Был бы он там, посмотрел бы я, как ему интересно все это было…

— Кот, не надо таких вопросов. Ладно?

— Да… Это был первый этап войны?

— Это была победа… Оружие как вирус — появляется новый — прогрессивные существа находят способ, чтобы с ним бороться. А наши машины — это как управляемая эпидемия, которая может поразить цель, распространившись прежде, чем придумают, как ее остановить.

— А я слышал, что раньше у вас действительно было такое оружие — болезнь.

— Было. Но сейчас такое оружие неприменимо, его сложно контролировать. Генетические программы ненадежны. Вирусы быстро мутируют, приспосабливаются — это опасно.

— А у вас получилось примерно так же, как с этими вирусами.

— Да… Что на это еще можно сказать? Все по вине расчетчиков и генерала Роттера. А он возглавлял Совет довоенного состава…

— Почему ваши противники такие машины не делали?

— Сами бы они никогда такой глупости не сделали, а утечки информации нам удалось избежать. Проблема шпионажа серьезно встала после ужесточения мер по отношению к населению оккупированных территорий. Когда людям терять нечего, они способны на невозможное, и когда ледник «захватил» наши земли так было.

— А почему тогда повстанцы не применили лучевые пушки первого порядка?

— Кот, хватит тупить… Говорил же уже — их опасно запускать даже не на полной мощности. Это оружие слишком разрушительно — оно не имеет особого смысла потому, что может уничтожить всю планету.

— Оно создавало вам баланс…

— Безусловно, баланс-то создавало нерушимый — баланс страха. Только разряд такой мощности, перед которым не устоит защита, способен разрушить то, что мы с таким трудом восстановили. Даже локальные удары создают много проблем — мы устойчивы к излучению, но все равно приходится проводить дезактивации.