Последний день может стать первым - Страница 40

— Можно по порядку?

— Будет тебе порядок… Наша стратегия строилась на фундаменте скорости и секретности. Это был единственный возможный, хоть и очень сложно осуществимый вариант. Все дело в системах связи, слежения и быстроты реагирования. На то время технологии в этой области, казалось, достигли предела и создавали равновесие. Поэтому нам пришлось сделать…

— Что?..

— То, чего люди всегда избегали.

— Отчего так?

— Это слишком опасно… То есть, это самый безопасный и действенный вариант, если учесть все, но никто не был уверен в этом так, как мы. Нам было известно, что если такое оружие выйдет из-под контроля, последствия будут чудовищны. И хоть его, в общем, контролировать не так сложно, бороться с таким врагом почти невозможно.

— И что вы сделали?

— Ты знаешь. Мы создали машины на достроенной технической базе, поставили новые системы, написали новые программы… Дали технике высокий интеллект и возможность к расширению понятий. Такие машины могли делать выводы на основе анализа и самосовершенствоваться — естественно, в пределах программного позволения. Мы в корне изменили систему управления. Как и прежде, контроль осуществлялся посредством Центра и командных сетей. Но компьютер-координатор стал не только проводником и хранителем информации — он стал мозгом системы. Раньше приказы отдавали непосредственно люди. Но реакции людей не могут сравниться с реакциями машин. Пока человек проводит разбор ситуации, принимает решение и отдает приказ — проходит время. Мы его терять не намеревались — нашим машинам это время не требовалось — они могли действовать автономно. Главнокомандующие AVRG разработали глобальную стратегию — дальше управление перешло к Центру. Командиры следили за ходом боев — направляли и контролировали — техника имела возможность ориентироваться на месте и менять тактику. А главное…

— Это еще не все?..

— Нет, Кот… Наши машины были способны безошибочно определить мыслящий объект по ментальному фону — они знали о «разуме» все, что знали мы. Они могли блокировать мысли. Мы дали им потенциалы новой связи — направленные ментальные передачи. Это был огромный риск, но мы на это пошли.

— Это и есть то, чего люди всегда избегали?

— Так точно. Это дало нам не только привилегии в скорости, но и сделало нашу технику «незримой». Мы добились не только согласованности действий, но и полной непредсказуемости — для врага. Практически все можно спрятать, подключив системы сокрытия, но… Сигналы связи, как наводка — по ним легко обнаружить объект на большом расстоянии, и, в общем, любой сигнал можно перехватить. Мы бы многого лишились, как полностью отказавшись от связи, так и подсоединившись к «открытой», поэтому и перевели нашу технику на «закрытую» ментальную связь. Такой сигнал теряется в короткой зоне — и перехватить его невозможно. Можно извлечь информацию отовсюду, даже из сигнала, идущего по кабелю, но получить информацию из направленной передачи может лишь тот, кому она предназначена. Наши машины были на связи постоянно. Они быстро ориентировались в изменениях — анализировали ситуацию, перестраивались. Связь врага была для нас открыта — мы знали о каждом действии и намерении противника, без труда вычисляли секретные и стратегически-значимые объекты…

— Теперь у вас те же проблемы?

— Почти.

— Почему никто не может перехватить этот ментальный сигнал?

— Сложный вопрос… не получается. Сигналы можно декодировать, если определить изначальный принцип кодировок по ментальному фону, а если коды сбиты… если при прохождении синапса сигнал…

— Умно ты изъясняешься, Айнер…

— Бестолковый ты просто… Нейросистема — программный стандарт «да», «нет» — нужно лишь понять, каким кодом идет разряд. А при искажении нельзя различить побуждающий это сигнал или тормозящий — вот и все дела.

— Почему нельзя?

— Потому, что мы в коей-то мере управляем мозгом — влияем на проводники.

— А если определить принцип, по которому сбиваются эти коды?..

— Мы эту информацию выделить не можем — она закрыта. Код сбивается на другом уровне — на более высоком. За это отвечает сознание. Этот уровень мы блокируем первичным сбоем. Сигнал идет уже не изначально поставленным кодом — он как бы искорежен.

— Это что-то вроде того, как разобраться, что было первым — крысеныш или крыса…

— Ну…

— А что было первым?

— Крысеныш, конечно.

— Почему?..

— Кот, первым был сбой в организме кого-то из тех, кто его породил (генетики не в счет). Из этого и выродился носитель измененного генотипа — крысеныш.

— Ты уверен?

— Полностью.

— Ты всегда так…

— Насчет генетиков… скорей всего их тоже можно учитывать. Но в остальном — уверен.

— А, прокололся все-таки…

— Не об этом речь! О том, что найти закономерность среди этих искажений никому не под силу.

— Ничего себе! А я и не представлял, что моя голова такие штуки выделывает!

— Когда привыкаешь — перестаешь замечать… Делаешь что-то на автомате, но все равно где-то на грани контролируешь точность движений — так и здесь.

— Я бы этим гордился, если бы понимал, что это!

— Можешь уже сейчас начинать гордиться — для гордости понимание необязательно — даже вредно… Направленные передачи открыты только для того, на кого направлены — для того, на чей ментальный фон закодирован ключ для восстановления сбитых кодов.

— Айнер, так надо ключ добыть! Вы же знаете!.. Ну… Знаете, по какому принципу он кодируется!