«Защитник»… Если не получится убедить, вырублю его после проверки. Главное, чтобы Кот смуту не посеял… Не сможет — все эти зверушки и так уже все понимают, а сделать ничего не могут. Без меня они ничего сделать не смогут…
У Кота ухо дергается…
— Что это значит?
— Нервный тик.
— Бывает. Кончай с этим. Я должен сохранить этот мир таким, как сейчас — нетронутым зачистками. Где «защитник»?
— Он в машинном отсеке, наверное, бледным помогает.
— Скоро в музей пойдем. Это единственное место, где могла сохраниться подходящая техника. Они не зачищают такие объекты — музеи стратегического значения не имеют.
— Они ошибаются.
— Об этом мы скоро узнаем. Если не найдем там то, что нужно, все к черту пойдет.
— Мы идем в музей! Ты мне обо всем расскажешь! Вы ведь меня возьмете, да? Я с вами.
— Если «защитник» тебя таскать согласится, то пожалуйста. Все, пошли.
— А насчет завтрака ты серьезно?
— Вполне. Можешь у бледных стрельнуть что-нибудь, раз они такие хорошие, а я тебя штрафую за хамство офицеру.
Тащусь в машинный отсек… опять… снова. D40 идет мне навстречу.
— S9, я провел генетический анализ — скингеры устойчивы.
— Как ты мог, я сам об этом мечтал всю ночь.
— В таких условиях коррекция невозможна.
— Замечательно. А я уже думал, что больше не услышу их сверхвысокочастотные трели. Через час в музей пойдем. Ты моего Крыса-передатчика не встречал?
— Он в казарме. Говорит, что все без изменений.
Бледные молча завтракают в машинном отсеке — не понятно — устали они или нет. Все так похожи, их с трудом различить можно, как и крыс, и котов… и андроидов, и всех, кроме людей. Придется завтракать в их обществе.
Коту сразу перепал кусок мяса. Бледные сидят вокруг распечатанных контейнеров так же, как сидели у костра. Для меня освободили местечко…
— Добираться до Ивартэна будем на легких транспортах со скоростью не меньше тысячи километров в час. Тоннель должен быть выровнен. Надо с этим скорее кончать. И следите, чтобы сигнал вашей крысы-передатчика не пропустить.
— Крысы смогут определить расстояние поиска разведчика?
— Да. Это перестраховка — если нет ментальной активности, определить что-то в подземном тоннеле довольно сложно (на них есть защита), но лучше, чтобы ничего подозрительного не было. Мы и так подпольную деятельность у них под носом развернули. Хотя обычно именно то, что слишком близко, слишком на виду и не заметно. В разумных пределах такие правила применимы и к машинам.
— Как крысы их определяют?
— У них многоуровневое восприятие, насколько мне известно. Я им в этом плане доверяю. Между их постами стоят связные — они дают информацию вашим «передатчикам». Как последний блок пройдете — возвращайтесь и ждите нас. Мы сейчас в музей пойдем за памятью компьютеров третьего порядка для «крысиных ошейников». Экспонаты подлинные — там должны быть и новые модели.
— Мы видели дезактивированных андроидов.
— Все сгодится.
— Что если корпуса пусты?
— Проблемы будут.
Насколько я понял, Кот в музей не редко захаживал… Куда он запропастился?.. Сидит под отключенным транспортом и что-то грызет — боится, что я отберу: чисто животный рефлекс.
— Кот, иди сюда.
— Чего?
— Что видел, когда в музей ходил?
— О, много чего — там и древние животные, и люди, и машины и города. Маленькие города, даже я туда не помещусь.
— Там вся техника настоящая? Или только корпуса?
— Животные настоящие — все как есть, значит, и техника настоящая.
— Да… Животные подготовлены — их восстанавливали в единственном экземпляре специально для музея Шаттенберга. Ты там компьютеры третьего порядка видел?
— Не знаю.
— Кот, должны быть.
— Я не знаю, как они выглядят — там много того, о чем мы не знаем. Думаю, это все очень интересно, но никто нам не может об этом рассказать. Может, ты расскажешь?
— Естественно — целую лекцию почитаю.
— Да ну тебя…
— Ты видел здесь компьютер, видел электронный мозг.
— Я не помню.
— Прозрачный блок с мою ладонь…
— Нет, не видел, я бы заметил.
— Видел, что мы с «защитником» в центре управления делали?
— Видел — частично. Ты же мне сказал, чтобы я шерстью не разбрасывался… Я не понял…
«Защитник» уже готов… С собой брать ничего не будем — налегке пойдем.
Получается не совсем налегке — Кот идет с нами… Не стал возражать, он как-никак в музее был и знает что к чему.
Шли тем же путем, что и в прошлый раз. Пришлось вылезать на поверхность. Музей не так далеко, но идти надо по земле. Холодно и тихо. Разведчиков не видно и не слышно, нам это на руку, но сам факт напрягает: затишье перед грозой. Скоро проверка.
Крысы везде — не так чтобы кишат, но то и дело попадаются на глаза. Мой Крыс сидит на погоне смирно — значит, все спокойно. Подключиться к «передатчику» не рискнул — рядом слишком много его собратьев. Кот молчит — укачался… Поглядывает на меня из-за плеча «защитника», идущего впереди. Это моя идея — она не устраивает ни «защитника», ни Кота, а вот меня — вполне. Так они оба действуют мне на нервы только с одной стороны. Думал, что столкнусь с проблемой объединенных усилий, но они, по всей видимости, друг друга полностью нейтрализуют. Идем быстро. Я снова готов свалиться и не вставать… Выходим на площадь…
— Стой! Я сейчас скончаюсь.
— S9, осталось пересечь площадь.
— Не могу.
Дурнота накатила. Рука болит так, что хочется ее оторвать. Сел где стоял — около стены какого-то здания, в тени. Холод пробирает до костей, хоть и день еще.