Последний день может стать первым - Страница 92

— Мы все сделаем, Фридрих Айнер. Мы лучше знакомы с такими программами — мы знаем и помним машины, работающие по такому принципу.

«Человек» из первого поколения, стянув перчатку, протянул ко мне руку — отдал ему карту. Они очень быстро ориентируются — быстро во всем разбираются. Еще бы, такие древние существа, еще и опальные — их опыт с моим не сравнится, хоть я и больше знаю о новых технологиях. Трудно это понять — вроде эти «люди» стоят, как замершие, и не то, что не трогают ничего, а будто и не дышат, но все, что им не поручи будет готово ровно тогда, когда требуется… Сложно уловить их движения в этом застывшем целом, но когда до дела доходит, понятно с какой скоростью, с какой точностью они двигаются… Нет в них той внутренней энергии, которая свойственна людям, но нам они ни в чем не уступают… Первое поколение просто не нуждается в какой-либо суете для обеспечения выживания — эти «люди» четко знают, что и для чего делают. Они берегут энергию.

Крыс пока не видно, и я, как самый незанятый, отправился кормить скингеров. Кот за мной увязался, ходит везде по пятам, как моя выродившаяся и деградировавшая тень.

Тащусь с продсклада весь груженый, а Кот под ногами путается…

— Помог бы хоть. Что зря энергию изводишь?

— А что я могу?

— Тебе виднее.

— Давай я песни петь буду.

— Слышал я ваши песни… Вот, бери контейнер за ручку и тащи в зубах — можешь волоком.

— Хорошо, но тогда я петь не смогу.

Смотрю, как он возится с контейнером… Зацепил все-таки. Уже легче. Радуюсь, что ему сообразительности не хватило, чтобы окатить меня мысленным мяуканьем — песней эти кошачьи вопли никак не назовешь.

Как только я вошел в зал совещаний, меня обдало радостным стрекотом. Скингеры обосновались неплохо — заняли все диваны. Подключился к ним больше из интереса — и сразу что-то вроде ощущения безмятежности. От них исходит что-то доброе, и, признаться честно, для меня это то, что нужно. Решил немного посидеть с ними, пока они едят.

Они верят мне целиком и полностью. Еда их устраивает и диваны тоже, к тому же я пообещал им надежную защиту. Воспринимаю приятные неоформленные, неосознанные ощущения животных… Никаких мыслей, никакого анализа, никаких планов и схем — ничего, что не дает покоя, что по жизни преследует боевых офицеров А2. Они не понимают, что такое будущее, и не понимают, что его может не быть. Один из скингеров хочет со мной пообщаться… Чешу за ухом лохматого зверя… Что ж они так чесаться любят? Надо будет их продезинфицировать.

— Айнер, мне скучно… Сначала карты, коды, а теперь… Мне надоело сидеть и под невидимым полем там, и под лапами этих зверей здесь!

Кот царапает голенище сапога — видимо, он слов не понимает.

— Убери свои бритвы от моих сапог — последний раз предупреждаю! Дай отдохнуть!

— Самое время…

Конечно, не думать иногда довольно приятно, но все-таки тяжеловато.

— Ладно, пошли.

А вот и Крыс. Бежит по коридору мне навстречу — это мой «передатчик»: я его уже узнавать научился.

— Давай докладывай.

— Что первое?

— Штрауб.

— Утром серые своры летали над городом — провели разведку с воздуха. Когда опустились — застыли. Тихо. К городу они больше не подлетали.

— Ваши разведчики зашли за кольцо оцепления?

— Да, Штрауб уже виден — движения в городе нет. Кольцо сжимается. Недалеко от вашей северной укрепленной базы сделали стоянку «белые медведи».

— Раньше они только из Ивартэна налетали…

Никогда раньше наши города в кольцо не брали… Теперь они из Штрауба никого не выпустят. Когда щит отключится, каждая доля секунды в счет пойдет…

— Технику разместили на ваших закрытых базах. Ставят посты. Готовят штурмовые отряды. Их «защитники» построены на плацах — ждут. Машин еще не так много: много на подходе.

Трудновато понять, что Крыс говорит, но как есть, так есть…

— Расположение частей нужно на карте прописать, но это потом. Теперь Ивартэн.

— Близко еще не подошли. Наблюдаем с высот. Постоянно летают разведчики. Истребители на местах — они ждут. Не активированные еще в ангарах.

— Давай по порядку. Наземные границы.

— На границе четыре линии — башни с маяками. Там посты — белые машины смотрят дальше нас. Они стоят на расстоянии… далеко друг от друга — почти четыре расстояния нашей связи. На снегу машины почти неразличимы. Они светятся — защищены. Есть еще техника — мы ее не видим, знаем, что она есть.

У меня сейчас голова сломается. Но что с крыс взять…

— Это передатчики, вы их по ментальному фону определили. Что ж… Передатчики это ерунда — они только связь поддерживают, а четыре линии пограничных постов… Они на непрерывном наблюдении — человек не сможет пройти, не пересекая их радиус восприятия. Хреново… Что с воздухом?

— Все в порядке — воздух чистый, иногда идет снег.

— До чистоты воздуха мне сейчас дела нет. Пограничные воздушные патрули…

— Летают очень высоко — не всех «видим», не всех опознаем.

— Техника, поднимающаяся выше двух ваших радиусов восприятия, меня не интересует.

— Низко летают редко — над землей чуть меньше двух расстояний нашей связи.

— Насколько меньше?

— Трудно сказать…

— Восемьсот метров? Больше?

— Не знаю.

— Регулярность? Маршрут?

— Нет системы.

— Есть.

— Не понимаю системы.

Не знаю, что делать, если Крыс не сможет объяснить что к чему. Пряди волос уже ко лбу липнут — для меня это очень сложный доклад. Сами крысы графики составить не смогут… По таким отчетам и я этого сделать не смогу…