Последний день может стать первым - Страница 87

— Кот, хватит глупости говорить. Не пошли бы, пришлось бы излучить — они могли разведчиков навести.

— Страшно это — тебе поверили, а ты обманул…

— Хватит.

— Айнер, все мы очень боимся людей… Люди вот так запросто перекраивают мир — не понравилось и уничтожили… Я знаю, что люди и с людьми поступали, как со скингерами…

— Бывало и такое… Любая власть, любой порядок — это подавление силой (в той или иной степени). Согласен, что по отношению к внешней системе мы скорее применили диктат, нежели модель равного сотрудничества. А в этом случае никогда нельзя разжимать рук на горле ситуации. Ослабить контроль — значит потерять его. Жесткая диктатура способна удержаться только на подавленной страхом или тупоумием покорной массе. Не упусти мы скингеров, они не стали бы оказывать сопротивление…

— Почему вы так делаете?

— Потому, что иначе не выходит — в данной ситуации мы добились наибольшего результата наименьшими затратами.

— Не могу поверить…

— Так есть. Насчет времени, на протяжении которого такой подход остается действенным, и последующих кризисов, это уже другой разговор. Хватит об этом.

— Ну да…

— Мы и так, что могли, заранее продумали. Только в системе адаптации не малое значение имеет неопределяемый фактор — модификации, которые мы учесть не можем. Поэтому нам и приходится непрестанно править этот мир.

— Не понимаю, что это такое?..

— Что?

— Эти модификации…

— А, мутации… Под воздействием определенных факторов происходят сбои в кодах программы живых существ. Это позволяет виду меняться вместе с окружающим, приспосабливаться к новым условиям. Успешные изменения закрепляются — они могут быть как произвольными, так и внедренными…

— Это когда люди меняют что-то, как им удобнее?

— Точно.

— А если вы не будете проводить эти ваши коррекции… мир же не исчезнет.

— Не знаю. Мы воссоздали систему, но условия на планете все еще слишком тяжелы для жизни.

— И вы их еще больше утяжеляете.

— Кот, молчи, когда не понимаешь, что говоришь.

— Но так и есть.

— Поэтому нам и приходится за этими процессами следить.

— Айнер, а мы же выжили без коррекций — мы и крысы… Только потому, что мы не были вам нужны — потому, что вам не было нужно то, что было нужно нам…

— Да, Кот… Мы допустили перегибы. С этим нельзя не согласиться, но мы пересматриваем наши подходы.

— Вы все до крайностей доводите! Вы так быстро все меняете, что ничто подлаживаться не успевает. А если и успевает, вы опять все меняете из-за того, что вам это не подходит…

— Так получается.

— Айнер, вы творите, что хотите, а ответственности не несете.

— А сейчас что, по-твоему, происходит?

— Люди ответственность не несут, а скидывают на всех живых существ — и не только живых.

— Мы отвечаем и за наши действия, и за новый мир.

— Нет, Айнер… Похоже, что люди и за собственное существование не в ответе, если так просто разрушают мир, в котором живут (это если смотреть с эгоистической точки зрения, единственной вам доступной).

— Где ты этого набрался? Не верю, что это твои мысли — ты и за свои поступки отвечать-то особо не можешь…

— Ну… Неважно. Вы принадлежите этому миру, но не осознаете, что человек с этим миром — что-то одно, что-то целое. В лучшем случае, вы думаете, что человек только его часть. Антропоцентризм — это ваша сущность. А то, что происходит сейчас — его последствия. Ты говорил, что вы от него отходите, так я думаю, что у вас ничего не получится.

— Я, кажется, говорил, что от него надо было раньше отходить, а сейчас сделать это во много раз сложнее. Мы просто не выживем по-другому.

— Это и есть ваш антропоцентризм. Пока вы думаете, что мир должен быть приспособленным к вам, а не вы к нему…

— Вижу, тебе слово понравилось… Да, если думать, что солнце должно вертеться вокруг планеты, и того и добиваться, появится системное искажение. Ты прав, в общем, и мы прекрасно все это понимаем.

— И ничего не делаете.

— Делаем, Кот, и очень многое… Только этого, видимо, не достаточно.

— Значит, люди уже прошли жизненный цикл, и у них больше нет перспективы.

— Тебе что, «защитник» мозги промывает?

— Отец говорил, что все может быть лучше, и тогда всем будет легче жить.

— Знаешь, Кот, нам, отказавшись от «антропоцентризма», жить будет намного сложнее и, мало того, практически невозможно. И вообще, не известно, сможет ли существовать без коррекций все остальное.

— Думаю, что сможет, если вы не будете ничего трогать, не будете вмешиваться…

— Кот, тебе D40 мозги промыл…

— Отец говорил, что у нас есть древняя легенда, в которой говорится, что когда-то у всего был какой-то срок, поэтому жить могли все.

— В чем-то он может и прав… Но вы и сейчас живете.

— Айнер, ты думаешь, я очень глупый, да? Мне просто очень страшно. Нам всем страшно, даже крысам, хоть они и вида не показывают. Мы еще живем — пока еще живем… Как ты говорил?.. Вы следуете интерпретированным вами законам природы?.. Нам тоже приходится жить по вашим законам — приходится, пока мы еще вообще живем… Так вот, ваша интерпретация этих законов очень жестока и разрушительна.

— У природы жестокие законы.

— Не настолько, как ваши. «Защитник» мне кое-что объяснил… Знаешь, я понял, что вы берете право на то, на что не имеете.

— Раз мы можем взять право, значит и имеем его.

— Это не так. Имеет право тот, кто готов ответить. Люди его только на время берут. Право — это осмысленная ответственность.