Последний день может стать первым - Страница 65

— Айнер, какой же ты циник, скептик и…

— Если ты не помнишь того, что уже говорил, то должен помнить, что за это полагается.

— Мысль свежая. Это у тебя за все положено одно и то же.

— Проверенные методы — лучшее лекарство от таких сомнительных «новых» идей.

— Мы умираем… и мы понимаем это… Раньше я не совсем понимал… И сейчас тоже… Но теперь мне страшно!

Вполне логично. Опять я просчитался — напугал глупого Кота… теперь он точно меня достанет…

— Вот классический пример неуравновешенности существа, которое, как ты выразился, ни там, ни тут, а где-то между полюсами. Животные боятся смерти, но не осознают ее, а машины осознают, но не боятся. С этим уже ничего не поделаешь…

— А мне все равно страшно…

— Так уж мы устроены. Ты, просто, перейдешь в другое состояние…

— Но я не хочу.

— Тебя никто не спрашивает.

— Я спрашиваю.

— И то правда. Многое зависит от того, как ты на это посмотришь. Смерть — неотъемлемая часть жизни. Живых живыми делает только смертность. Кот, все это некое целое, в котором дуальности как таковой нет. Уверен, что скингерам на дуальность плевать не меньше, чем машинам. Это мы — отщепенцы — так все двойственно воспринимаем.

— Айнер, я знаю, что так и должно быть, только от этого не легче.

— Мало знать — нужно понимать.

— Сказать-то просто…

Действительно — просто, если не особо задумываться над сказанным. День пожирает сиянием ледяные пустыни Хантэрхайма так же, как ночь непроглядной тьмой… Свет един с тьмой — при воздействии на наши анализаторы результат одинаковый — ослепление. Об этом невозможно забыть, но все слишком далеко, когда глаза защищены от света, а фонари освещают темному…

— Тебе уже сны снятся?..

— Помолчи, Кот.

Люди разделяют то, что неделимо. Все — целая система. И полюса в абсолюте едины… Мы воспринимаем себя как что-то отдельное и делим целое по системе биполярности: считаем свой путь вектором между полюсами. Сложив две полярные точки в одну — некое целое, получится, что наш вектор выходит за эту точку. Мы выпадаем из системы… Все потому, что неправильно усвоили философию «золотых драконов». Надо было раньше этим заниматься. А теперь из всего этого я могу сделать только один вывод: мозг лейтенанта AVRG для таких размышлений не годится. При таких мыслях мне становится не по себе — это тоже программа, ограничитель сознания: негативное влияние доброй воли — страх. Хватит! Все, хватит об этом. Это крысы меня на такие мысли натолкнули — никаких сомнений.

— Айнер, а вы ведь бессмертные…

— Мы только не стареем. Но хоть мы и живем дольше — мы все равно умираем.

— Ты боишься смерти?

— Был бы от страха прок, может, я бы и боялся.

— Но я серьезно…

— Знаешь, мы ко всему привыкаем…

— Привыкнуть можно только к тому, что неоднократно случается. Смерть к таким вещам не относится…

— Это у вас так, Кот.

— Айнер, ты умирал!?

— Много раз.

— Ты мертвый? Умереть можно только один раз!

— Мозг может умереть один раз. Формально человек считается мертвым, когда организм перестает функционировать, но это можно успеть поправить.

— И что там?..

— Да откуда мне знать, если я был мертв?..

Кот усердно и нервно трет лапами уши — умывается… Мне это знакомо — в такие моменты я делаю примерно то же самое — сапоги чищу.

— Я не понимаю…

— Оттого, что ты протрешь в голове дырку, ты лучше соображать не станешь.

— Вы ведь нарушили…

— Мы много чего нарушили…

— И все зря? Вы так и не придумали, как сделать идеального человека?

Я же ему все объяснил только что!.. Сижу тут, сам с собой говорю… Хотя иногда и самому с собой поговорить полезно.

— Кот, так сделали же — первое поколение. Только они уже не люди. Мы даже толком не знаем, что это такое. Бессмертные, неуязвимые для внешних факторов, они поддерживают свое существование практически по принуждению… Они не перспективны — не деструктивны, но и не прогрессивны.

— Может, это самое оно?..

— Понятия не имею.

— Даже крысы их любят…

— У крыс по этому поводу более идеологические воззрения, как мне показалось.

— А как вы эту проблему решили? И вернуться не можете, и дальше идти.

— Эту проблему до конца не решили. Мы стали более стабильными, уравновешенными, но настолько, чтобы не потерять человеческое начало.

Кот с опаской заглянул мне в глаза и отвлек меня от сосредоточенного созерцания потолка…

— Айнер, а ты нестабильный…

— Только заметил? Характер — это мелочи. Я не из-за этого приговорен к понижению.

— Приговорен?

— Где ты видел лейтенанта S9?

— Здесь вижу.

— Точно же… У меня высокий уровень развития. Но такие люди опасны, если что-то может спровоцировать их дестабилизацию. Просто, если у рядового бойца крышу сорвет, он не додумается до чего-то реально для нас опасного — ему эмоции не позволят. А вот сознание офицеров в большей степени ограничивается долгом, чем желаниями. Именно поэтому офицеры более стабильны, но нарушение равновесия в таких случаях особенно серьезно. Таким людям власть не дают. А могут и вообще ликвидировать…

— Почему вы так поступаете с представителями своего же вида?

— Чтобы избежать неприятностей из-за личного фактора. Это законы природы, интерпретированные людьми.

— А по другим законам жить нельзя?

— По другим законам можно не жить. Жизнь жестока, и с этим приходится смиряться.

— Жестокость людей слишком часто не оправдана прямой необходимостью.