— Я тебя держу, S9.
Я и так почувствовал, как мне в плечи впились металлические пальцы… Из круговорота выплыла мысль, что надо ждать новых синяков.
Все закружилось с удвоенной силой и во всех направлениях: D40, особо не церемонясь, сгреб меня в охапку и потащил дальше… Наверное, уже привык меня таскать. Чушь, машины ни к чему не привыкают…
Спустились на технический уровень. Под землей сыро и душно. Пот льет со лба в три ручья, заливает правый глаз (тот, который плохо открывается), бровь выпала и его не защищает. Приходится постоянно вытирать его тыльной стороной ладони. Надо будет что-то придумать.
Огромные резервные цистерны: с виду новехонькие. Раскрутил флягу, привинтил ее к крану… Электроника не работает, а открутить кран я не смог. Это уже совсем!.. Ударил по цистерне так, что панель на стене затрещала и крен дала. Перекрытие свалилось на меня с тяжелой темнотой, смотрящей в потолок глазами трупа… «Защитник» среагировал на мою ругань, подошел и снял мертвеца у меня с рук… Он отодрал панель — вытащил из загражденного отсека еще троих…
— Штурмовики А2…
— Их расстреляли.
Осмотрел их раны — ожоги почти не видны. Луч прошел ото лба до затылка — выжег центры памяти. И ошейники бойцов тонким крестом срезаны. Стрелял снайпер, с большого расстояния… Явно их не здесь казнили. Мертвецов обобрали — взяли только оружие и боеприпасы… Всмотрелся в их лица — это люди из Штрауба, но они побывали и в Ясном — на них снаряжение союзников и шинели не наши.
— S9, они здесь уже месяц.
— Меньше — кожа не высохла, лишь глаза заволокло.
— Здесь сыро.
— Их убрали ликвидаторы службы внутренней безопасности — это точно. Расщепить мертвецов может и не успели — даже отчетную память забрать не смогли, но… Черт… Кто их так сложил?
— Тот, кто взял их оружие.
— Логично. Только ликвидаторы мертвецов не обирают и за панелями бойцов А2 не хоронят. Значит были и другие…
— Если были, следов они не оставили.
— Знать бы, где они сейчас… и плевать — ликвидаторы или дезертиры…
Пока D40 набирал воду, я подвинул труп и уселся возле цистерны. Столкновение с таким количеством кристально-чистой воды пробудило навязчивые воспоминания о душе… Сравнение чистоты воды с моей — не в мою пользу. Но слишком уж она холодная, чтобы это исправить. Но это не проблема — пыль и стряхнуть можно. Я, конечно, имею в виду душ, но и к душе вполне применимо (это пояснение для аналитиков отдела внутренней безопасности — пусть не думают, что я о них забываю). Поскольку я обеспечиваю внешнюю безопасность, мне больше приходится думать о том, что есть, а тем, кто занимается внутренней безопасностью… ну им и о душе подумать можно.
— Ты все?
— Да, S9. Мертвецов оставим.
— Мой долг — расщепить погибших бойцов, пусть и казненных дезертиров.
— Нет энергии.
— Панелями их закрой, и пойдем посмотрим, что там с крысами.
Обратный путь меня добил окончательно. Тащить себя вверх по лестнице куда тяжелее, чем вниз. Вернее большую часть пути меня тащил «защитник»…
Не знаю, очнулся я или просто проснулся, но уже вечер. «Защитник» развел на полу низкий костер. Очень кстати — энергоблоки почти пустые. Вообще это довольно рискованно, но уровень термоактивности низкий — издали нас не заметят. Костер не дымит, от него исходит терпкий аромат — горит дерево. У нас практически нет горючих материалов — это большая редкость. А дерево — настоящая роскошь. Где он только его раздобыл?.. Семь маленьких шерстистых серых трупиков аккуратно разложены на каком-то фрагменте корпуса, по всей видимости, очень дорогого медицинского аппарата, о назначении которого у меня даже предположений нет. D40 потрошит крыс. Он почти все делает стоя, гордо выпрямившись — как-то не вяжется это с разделкой крыс…
— S9, по результатам анализа ясно только одно — эти крысы не простые.
— Это уже давно ясно и без результата анализа. Они пригодны в пищу — генетически совместимы с человеком?
— Совместимы. Но в моей памяти нет полностью подходящих схем. Думаю, это продукты экспериментов по усовершенствованию сознания.
— Чьи продукты?
— Наши. Старые разработки.
— Утечка с такого проекта невозможна — это что-то другое. Давай их сюда, проверим… и можешь не дожаривать.
— Сейчас в их крови высокий уровень седативных средств.
— Ты хочешь сказать?..
— Ты решил беречь энергию — это разумно.
— Ну что ж… не додумал — сам виноват. Придется принять ответственность за недоработку плана. Незапланированный сон — не самое худшее из незапланированного ряда.
Запах у крыс отменный — запах свежего жареного мяса. Я не ел настоящего мяса уже несколько месяцев. Сейчас у нас натуральные продукты и для высшего состава редкость. А это настоящее мясо, пусть крысиное, но мясо.
Транк-крысы подействовали быстро. Клонит в сон. Время как-то затормозилось… В голове появилось эхо голосов из воспоминаний… Комнату затянуло сумрачной дымкой или сигаретным дымом… В накуренное помещение вошел капитан Норвальд… Хочу послушать, что он скажет, но проваливаюсь в быструю фазу…
По телу разливается ощущение тепла и неги. Я вроде бы проснулся, но открывать глаза и шевелиться не хочется. Покой и тишина… Я даже улыбаюсь — из-за ожога улыбка получается односторонней, но она совершенно искренняя. Где-то в глубине просыпающееся сознание шепчет, что это не адекватное спокойствие и навеяли его крысы, накаченные транквилизаторами. Я не слушаю. До моего сознания доходят смутные сигналы — «защитник» зовет, будит. Долго ему стараться придется…